Русские цветы зла на матрененом подоконнике Читаю на обложке: Виктор Ерофеев, "Русские цветы зла", Антология, Родная проза конца XX века, Лучшие писатели. Оставим фамилию автора. Дальше как удары по давно забитому гвоздю . Ясно, что название - вовсе не название, а вернее всего лишь часть его.Одна четвертая. Выхватываю свежее, как шишкинская рожь - "Родная". Следовательно, внутри под глянцевым переплетом, должно быть что-то мне родное, родственное, родненькое, как та дорога средь сосен с которой начинается... с которой начинается, что-то очень важное. Ну,например, неторопливое хождение в русскую душу. Еще не раскрыв книгу начинаешь любить содержимое. Оно же твое, кровинушка, родная косточка... В долгом путешествии случиться может многое и в рути нежна карта местности. И компас. И то и другое - нужны, в непогоду, в темень, в бурю. Поэтому автор вручает мне и карту и компас и еще проводит полную рекогнисцировку. Варочем, слово неподходящее - военное, ан нет, именно должен произойти маршбросок по нашим ухабам и зябям. Если бы я, допустим, пропустил вступление, то мог бы и не сообразить, что нахожусь я в самом сердце русской души, то есть русской литературы, среди лучших ее представсителей. Или еще зуже, мог от неожиданности закричать что-нибуль от восторга - ау! - или даже - спасите! Но я, слава Богу, начал с предисловия. Цветок зла Здесь мне объясняется, что старая добрая литература, развивается подобно обществу, имеет всякие истоки и составные части. Позвольте отвлечься, на минуту. Я сейчас часто ищу вокруг Ульянова-Ленина, нет не конкретно, а именно похожено, среди политиков, журналистов, и комментаторов. Конечно, по старой своей трусливой интеллигкнтской сущности, ищу со страхом найти. Меня, все волнует вопрос - что это за человек такой и нет ли в нем какой загадки. В чем его сердцевина была или как говрил Платонов - последня мысль? (Может быть и не Платонов - не важно). Конечно, как сказал бы Пелевин, Ульянов - внутри нас). Конечно и внутри, и тем более нено хорошо бы научиться оттуда из-гуьот по капли... Я отчасти его часто узнаю, и прежле всего по скорости, по скорости мысли, обгоняющей скорость размышления. Уж Владимир Ильич, конечно за словом в карман не лез. Казалось бы история должна нас насторожить перед краснобайством, но парадокс состоит в том, что не только не настораживает, а более того, позольте, способствует. И кщк более, я сквжу, что трагелия Ульянова, как раз состоит в том, что он появмлся прежлевоеменно. Мысль конечно страшная. Но, кажется, что врмена Ульяновых только наступают. Тому порукой коллапс гформационноно пространства, аод прессом рекламных пвуз и клипов. При такой скорости мысли, кажущееся наивным маркисткое оупрощение человека становиться не желанным, а единственно возможным. Нужны, отдельные хлесткие слова, заменяющие эту сложную неисчерпаемую жизнь. Человек заменяется классом, жизнб - классовой больбой. Да, подмена, сдожного простым - это ье самы рожки по которым распознается Ульянов. И так, в предисловии узню как наша отечественная словесность от Розового Достоевского, вопреки мелкому бесовству Сологуба, с подачи Пешкова дала соцреализм, а позже его зеркального брата наивыный гуманизм шестидесятников. Тут следовало бы привести цитату, но не хочу плодить сущности. Их желающие в предисловии найти могут. Итак, родное, знакомае, таки действительно оказалось под обложкой. В сущности, все от Шинели, до Ьоежневской цилины, занимались морализаторством. И вот, наконец, пришел 80-й год (зочеися сказть 84) - и наконец русская литература переболев всеми детсвиамими болезнями зацвкла цветами зла. "Новая русская литература засомневалась во всем без исключения: в любви, детях, вере, церкви, культуре, красоте, благородстве, материнстве, народной мудрости (крушение народнических иллюзий, которые не рассеялись в интеллигенции за время существования советской власти), а позднее и в Западе." Вапрочем, нет , просто на на могиле приказавшей всем долго жить вырос невзрачный колючий, смахтвающий на кактус цветок зла. Так вот оно как, оказывается! Вот ка коно произошло и вот куда пришло, удивленно восклиыает душа (тоже, русская). И опять Ульчнов (я его все время опасаюсб) . Что такое марксизм? Это ж десять звпоаедей, с похороненным Иисусои Христом. Дбяаол - обезьяна Бога.