огнем. Он простирает перст свой и велит стражам взять
Его. И вот, такова его сила и до того уже приучен, покорен
и трепетно послушен ему народ, что толпа немедленно
раздвигается пред стражами, и те, среди гробового молча-
ния, вдруг наступившего, налагают на Него руки и уводят
Его. Толпа моментально, все как один человек, склоняется
головами до земли перед старцем инквизитором, тот мол-
ча благословляет народ и проходит мимо. Стража приво-
дит Пленника в тесную и мрачную сводчатую тюрьму в
древнем здании Святого Судилища и запирает в нее. Про-
ходит день, настает темная, горячая и (бездыханная) се-
вильская ночь. Воздух (лавром и лимоном пахнет). Среди
глубокого мрака вдруг отворяется железная дверь тюрь-
мы, и сам старик великий инквизитор со светильником в
руке медленно входит в тюрьму. Он один, дверь за ним
тотчас же запирается. Он останавливается при входе и
долго, минуту или две, всматривается в лицо Его. Наконец
тихо подходит, ставит светильник на стол и говорит Ему:
(Это Ты? Ты? - Но, не получая ответа, быстро прибав-
ляет: - Не отвечай, молчи. Да и что бы Ты мог сказать? Я
слишком знаю, что Ты скажешь. Да Ты и права не имеешь
ничего прибавлять к тому, что уже сказано Тобой прежде.
Зачем же Ты пришел нам мешать? Ибо Ты пришел нам ме-
шать и сам это знаешь. Но знаешь ли, что будет завтра? Я
не знаю, кто Ты, и знать не хочу: Ты ли это или только по-
добие Его, но завтра же я осужу и сожгу Тебя на костре,
как злейшего из еретиков, и тот самый народ, который се-
годня целовал Твои ноги, завтра же по одному моему ма-
новению бросится подгребать к Твоему костру угли,
знаешь Ты это? Да, Ты, может быть, это знаешь),- приба-
вил он в проникновенном раздумье, ни на мгновение не от-
рываясь взглядом от своего Пленника.
- Я не совсем понимаю, Иван, что это такое? - улыб-
нулся все время молча слушавший Алеша,- прямо ли без-
брежная фантазия или какая-нибудь ошибка старика, ка-
кое-нибудь невозможное quipro quo? *1
- Прими хоть последнее,- рассмеялся Иван,- если уж
тебя так разбаловал современный реализм и ты не можешь
вынести ничего фантастического - хочешь qui pro quo, то
пусть так и будет. Оно правда,- рассмеялся он опять,-
старику девяносто лет, и он давно мог сойти с ума на своей
идее. Пленник же мог поразить его своею наружностью.
Это мог быть, наконец, просто бред, видение девяносто-
летнего старика пред смертью, да еще разгоряченного
вчерашним автодафе во сто сожженных еретиков. Но не все
ли равно нам с тобою, что qui pro quo, что безбрежная фан-
тазия? Тут дело в том только, что старику надо высказать-
ся, что наконец за все девяносто лет он высказывается и го-
ворит вслух то, о чем все девяносто лет молчал.

1 (Одно вместо другого), путаннца, недоразумение (лат.).