- А Пленник тоже молчит? Глядит на него и не говорит
ни слова?
- Да так и должно быть во всех даже случаях,- опять
засмеялся Иван.- Сам старик замечает Ему, что Он и пра-
ва не имеет ничего прибавлять к тому, что уже прежде ска-
зано. Если хочешь, так в этом и есть самая основная черта
римского католичества, по моему мнению по крайней ме-
ре: (все, дескать, передано Тобою папе и все, стало быть,
теперь у папы, а Ты хоть и не приходи теперь вовсе, не ме-
шай до времени по крайней мере). В этом смысле они не
только говорят, но и пишут, иезуиты по крайней мере. Это
я сам читал у их богословов. (Имеешь ли Ты право возве-
стить нам хоть одну из тайн того мира, из которого Ты при-
шел? - спрашивает Его мой старик и сам отвечает Ему за
Него,- нет, не имеешь, чтобы не прибавлять к тому, что
уже было прежде сказано, и чтобы не отнять у людей сво-
боды, за которую ты так стоял, когда был на земле. Все, что
Ты вновь возвестишь, посягнет на свободу веры людей,
ибо явится как чудо, а свобода их веры Тебе была дороже
всего еще тогда, полторы тысячи лет назад. Не Ты ли так
часто тогда говорил: (Хочу сделать вас свободными). Но
вот Ты теперь увидел этих (свободных) людей,- прибав-
ляет вдруг старик со вдумчивою усмешкой.- Да, это дело
нам дорого стоило,- продолжает он, строго смотря на Не-
го,- но мы докончили наконец это дело во имя Твое. Пят-
надцать веков мучились мы с этою свободой, но теперь это
кончено, и кончено крепко. Ты не веришь,что кончено
крепко? Ты смотришь на меня кротко и не удостоиваешь
меня даже негодования? Но знай,что теперь и именно
ныне эти люди уверены более чем когда-нибудь, что сво-
бодны вполне, а между тем сами же они принесли нам
свободу свою и покорно положили ее к ногам нашим.
Но это сделали мы, а того ль Ты желал, такой ли сво-
боды?)
- Я опять не понимаю,- прервал Алеша,- он иронизи-
рует,смеется?
- Нимало. Он именно ставит в заслугу себе и своим,
что наконец-то они побороли свободу и сделали так для
того, чтобы сделать людей счастливыми. (Ибо теперь
только (то есть он, конечно, говорит про инквизицию) ста-
ло возможным помыслить в первый раз о счастии людей.
Человек был устроен бунтовщиком; разве бунтовщики мо-
гут быть счастливыми? Тебя предупреждали,- говорит он
Ему,- Ты не имел недостатка в предупреждениях и указа-
ниях, но Ты не послушал предупреждений, Ты отверг
единственный путь, которым можно было устроить людей
счастливыми, но, к счастью, уходя, Ты передал дело нам.
Ты обещал, Ты утвердил своим словом, Ты дал нам право
связывать и развязывать и уж, конечно, не можешь и ду-
мать отнять у нас это право теперь. Зачем же Ты пришел
нам мешать?)