ший и увидавший, что невелико нравственное блаженство
достигнуть совершенства воли с тем, чтобы в то же время
убедиться, что миллионы остальных существ Божиих ос-
тались устроенными лишь в насмешку, что никогда не в си-
лах они будут справиться со своею свободой, что из жал-
ких бунтовщиков никогда не выйдет великанов для завер-
шения башни, что не для таких гусей великий идеалист
мечтал о своей гармонии. Поняв все это, он воротился и
примкнул... к умным людям. Неужели этого не могло слу-
читься?
- К кому примкнул, к каким умным людям? - почти в
азарте воскликнул Алеша.- Никакого у них нет такого ума
и никаких таких тайн и секретов... Одно только разве без-
божие, вот и весь их секрет. Инквизитор твой не верует в
Бога, вот и весь его секрет!
- Хотя бы и так! Наконец-то ты догадался. И действи-
тельно так, действительно только в этом и весь секрет, но
разве это не страдание, хотя бы для такого, как он, челове-
ка, который всю жизнь свою убил на подвиг в пустыне и не
излечился от любви к человечеству? На закате дней своих
он убеждается ясно, что лишь советы великого страшного
духа могли бы хоть сколько-нибудь устроить в сносном по-
рядке малосильных бунтовщиков, (недоделанные проб-
ные существа, созданные в насмешку). И вот, убедясь в
этом, он видит, что надо идти по указанию умного духа,
страшного духа смерти и разрушения, а для того принять
ложь и обман и вести людей уже сознательно к смерти и
разрушению, и притом обманывать их всю дорогу, чтоб
они как-нибудь не заметили, куда их ведут, для того чтобы
хоть в дороге-то жалкие эти слепцы считали себя счастлив-
цами. И заметь себе, обман во имя Того, в идеал Которого
столь страстно веровал старик во всю свою жизнь! Разве
это не несчастье? И если бы хоть один такой очутился во
главе всей этой армии, (жаждущей власти для одних толь-
ко грязных благ), то неужели же не довольно хоть одного
такого, чтобы вышла трагедия? Мало того: довольно и од-
ного такого, стоящего во главе, чтобы нашлась наконец на-
стоящая руководящая идея всего римского дела со всеми
его армиями и иезуитами, высшая идея этого дела. Я тебе
прямо говорю, что я твердо верую, что этот единый чело-
век и не оскудевал никогда между стоящими во главе дви-
жения. Кто знает, может быть, случались и между римски-
ми первосвященниками эти единые. Кто знает, может
быть, этот проклятый старик, столь упорно и столь по-
своему любящий человечество, существует и теперь в ви-
де целого сонма многих таковых единых стариков и не
случайно вовсе, а существует как согласие, как тайный
союз, давно уже устроенный для хранения тайны, для хра-
нения ее от несчастных и малосильных людей, с тем чтобы
сделать их счастливыми. Это непременно есть, да и долж-
но так быть. Мне мерещится, что даже у масонов есть что-