-Совсем плохо ему, - сказал Корень, подставляя спину под очередной тюк.
Подававший тюки Хлыщ остановился на мгновение и посмотрел на Карлика.
-Может, поговорить с ним?
Он водрузил на спину Корня огромный тюк и слегка подтолкнул. Подошел Желудь.
-Эй, Желудь, чего с Карликом делать будем? Видишь, какой он расстроенный?
Желудь глубокомысленно посмотрел на свой палец с обгрызенным ногтем и выдал в пространство:
-Бедный не тот, кто мало получает, а тот, кто много тратит.
Хлыщ махнул рукой и положил на него тюк побольше. Послышалось монотонное зудение - приближался Серый.
-Таскаешь, таскаешь, а чего таскаешь, куда таскаешь? Зачем таскаешь? Для кого таскаешь? Почем таскаешь? Нудовитая река впадает в нудовитый океан, который вливается через нудовитый пролив в нудовитое море, из которого вытекает нудовитая река. Нудовитая река впадает... - Подойдя к Хлыщу, он спросил: - Почему мы всегда что-нибудь таскаем, туда-сюда, сюда-туда? Нет бы, построить что-нибудь, построить, а потом разрушить; или лес валить. Я люблю лес валить. Вжик-вжик, вжик-вжик, пилой как смычком, а сосна звенит, поет. Соната леса назывется. Давай пилить. Вжик, - я на себя потянул. А ты на себя. Ну давай, Хлыщ, я же не могу вперед пилу толкать.
-Ну, вжик, - нехотя сказал Хлыщ.
-О, хорошо пошла, - обрадовался Серый. - Вжик.
-Вжик, - потянул Серый и добавил: - ты тоже помогай. И не гни пилу, не гни, зараза.
-Вжик.
-Вжик.
-Вжик.
-Вжик.
-Вжик!
-Вжик!
-Па-а-а-берегись! - крикнул Хлыщ.
Они разбежались и попадали на тюки. Потом подняли головы, посмотрели друг на друга и захохотали. На шум прибежал Корень.
-Эй, вы чего?
Корень испуганный жутким весельем, бросился к Серому и принялся трясти того за плечи. Но тот не унимался. Нелепая сцена вдруг сама собой прекратилась. Дикари замолкли.
Они смотрели на Карлика безучастно стоявшего все время в углу. Первым прервал затянувшуюся паузу Серый:
-Этот Карлик хоть слово скажет или нет?
-Ты себя-то вспомни - как попал сюда, еще хуже был, - попытался сбить напряжение Корень.
-Не помню, давно это было, - возразил Серый и уже спокойнее добавил: - Может он и не подсадной.
-Да, на подсадного не похож, - подтвердил Хлыщ. - Эй, Карлик, хватит потолок подпирать, иди сюда.
Карлик наконец очнулся и подошел к дикарям.
-Ты кто, Карлик? - спросил Корень.
-Я не Карлик, я Фарбер.
-Фарбер - это хорошо. Ты как попал сюда, Карлик?
-У меня двойняшки, жена, ферма...
-Да ты не волнуйся, - поддержал Корень, - ты по-порядку рассказывай.
Карлик-Фарбер опять замолчал.
-Ты извини, что мы на ты, у нас тут по-простому. Тебя где взяли? - спросил Корень.
-На вокзале... - глядя в пустоту, ответил Фарбер.
В сортировочную зашел санитар, толкая впереди себя Желудя. Тот споткнулся и глухо, мешком ухнул на пол.
-Ишь, гад, нашел место, где мочиться.
Дикари подбежали к Желудю и подняли ослабевшего товарища. Тот безумно вращал глазами, не понимая, за что его так. Он с тоской посмотрел на дикарей и спросил:
-Почему они нас не любят?
-Я вот те щас покажу - не любят. Пущай свиньи тебя любят, фрукт поросячий. - Санитар грубо выругался и вышел.
-Ну и гад, - Хлыщ помахал кулаком вослед санитару. - Так бы и дал промеж анализаторов. Слушай Карлик, ты кончай нам про ферму заливать, про ферму теперь забудь.
-Это точно, - подтвердил Серый, - теперь нам отсюда не выбраться. Приехали, станция конечная, просим освободить вагоны. Ты нам все расскажи, как было. За что теперь на казенные харчи сажают?
Фарбер прикрыл глаза и закачался.
-Это у него от голода, - со знанием дела пояснил Корень.
-Ты, Карлик брось голодовку, еще три дня не поешь, и в карцер отправят. Все уже пробовано - перепробовано. Ладно, посиди пока. - Он усадил Карлика в углу. - Мы сейчас быстро тюки разбросаем.
Дикари опять принялись за работу. Прошло еще несколько часов, прежде чем в сортировочной появился коридорный. Он приказал прекратить работу и отвел их в блок.
Когда принесли похлебку, Фарбер не отказался. Дикари переглянулись.
-Глянь, оживает, - сказал Хлыщ. - Ишь, как щи рубает, аж за ушами трещит.
Но отказ Фарбера от продолжения голодовки был скорее актом отчаяния. Он доел то, что Хлыщ называл щами, и сказал:
-Все возвращается на круги своя.
Хлыщ присвистнул, Корень и Серый многозначительно переглянулись, а Желудь оторвался от миски и ревниво помотрел на Фарбера. Долговязый поставил посуду на пол, лег на кушетку закинув ногу на ногу и изрек в потолок:
-Я тут уже был, - он помолчал еще немного и в гробовой тишине продолжил: - Длина коридора - два пи эр, где эр равно двумстам сорока метрам; электромагниты сняли, образовались ниши, в нишах устроили блоки. Ширина блока вдоль коридора - пять метров, следовательно, всего здесь - не знаю как это сейчас называется - примерно шестьсот блоков. Если в каждом человек по пять, получаем три тысячи дикарей. - Теперь засмеялся он. - Три тысячи... Хе-хе... дикарей... Это многовато... Хе-хе на один синх... хе-хе... рофазотрон...
-Сегодня день юмора? Первое апреля? - завопил Хлыщ. - Каждый сходит с ума по своей надобности? Заткните ему глотку.
......-Подожди, - вступил Корень, подходя поближе к новичку. - Карлик, перестань шуметь, коридорный придет. Скажи толком, значит мы пять лет в ускорителе проторчали?
-Я тут диплом делал, - разъяснил Фарбер.
-Слава богу, физик, - вздохнул Серый. - А я уже начал думать, дело до фермеров дошло.
-Да фермер я, - возразил Фарбер, - а физику давно бросил.
-Опять ничего не понимаю, - заныл Серый.
-Замолчи ты, а то интерфейсы пообрываю, - буркнул Хлыщ.
Корень укоризненно посмотрел на скрипача и программиста. Внутри он ощутил давно забытый зуд, он почувствовал - сейчас должно случиться нечто очень важное, словно к нему пришла какая-то новая идея. Собственно, она еще не пришла, именно, она еще не пришла, а только-только постучалась. И если бы он был начинающим мальчишкой, он ее и не заметил бы. Какой-нибудь любитель на его месте, наверное очень сильно разволновался, стал бы столы накрывать, нарзаном угощать, анекдоты рассказывать и вообще всячески завлекать. Но Корень был профессионалом, правда, поневоле безработным. Он не стал суетиться, он знал, доподлино чувствовал, что идея эта никуда не денется - сама придет и развалится на диване, еще и приставать начнет, на коленки попросится. Корень вдруг понял - этот дылда фермер должен сыграть какую-то важную роль в его судьбе, в судьбе его друзей, а быть может, и не только их одних. Он спросил, переходя на вы:
-Вы в город попали, потому что уборочная кончилась?
-Приехал обсудить, посоветоваться. Совсем плохой урожай, все пришлось катками заровнять, - ответил Фарбер. - Да я только на прием записался в министерство; приходите через недельку, говорят. Пришел, приехал, все мой язык длинный. Зачем я вообще с ним разговаривал? - перескочил Фарбер. - Но и то сказать, не каждый день землянина встретишь. Эх мистер Игор, мистер Игор...
Дикари встрепенулись: Серый уже собрался что-то спросить, но Корень показал ему кулак, Хлыщ приподнялся, а Желудь громко крякнул. Фарбер ничего не понимал.
-Вы продолжайте, - как можно мягче попросил Корень.
-Я с ним всего-то два раза поговорил, на совершенно нейтральную тему, а эти кретины: Гвалта, Гвалта; а я вообще не знаю никакой Гвалты...
Корень победно посмотрел на дикарей и торжественно произнес:
-Значит, Бычок дошел!
-Подождите, ничего не понимаю...
-Чего ты, Серый, не понимешь? - Хлыщ отечески обнял Серого. - Через три недели после бегства Бычка на Санатории появляется землянин; дурья твоя бошка, смычок ты неканифоленный, прыгай и радуйся, он прорвался.
-Может быть здесь совпадение, подлая игра случая? - Не унимался Серый.
Но его уже никто не слушал. Хлыщ заплакал как ребенок. Он подходил то к одному, то к другому, обнимался, тряс, сморкался, в общем, он был безмерно счастлив. Фарбер от удивления привстал, а Корень бережно усадил его обратно и спросил:
-Вас заподозрили в связи с землянином и Ремо Гвалтой?
-Да, они говорили, что Ремо Гвалта - опасный государственный преступник, они все спрашивали меня, что землянин знает о Гвалте, но я ничего не знаю об этом, честное слово.
Фарбер не понимал, чему радуются эти люди, он не понимал, зачем его поместили сюда. Он не хотел иметь с ними ничего общего; пусть они кричат и радуются, пусть плачут и ругаются - это его не касается. Это не могло его касаться. За несколько дней Фарбер потерял все: семью, ферму, нормальное жилье, он потерял свободу, свободу ходить, куда ему хочется, свободу делать то что он считает нужным. Они настоящие дикари, думал Фарбер, иначе их бы не поместили сюда, в душное высокнаучное подземелье. Боже! Санаторий ли это? За что его избили и бросили сюда? Из всего мрачного окружения единственным реальным и неоспоримым был гигантский ускоритель, модифицированный таким страшным образом.
-Не падайте духом, Карлик, - поддержал Корень. - Не сегодня - завтра все образуется и нас освободят; им придется это сделать. Иначе и не может быть.