Здесь уместно привести отрывок из письма А. Эйнштейна к Морису Соловину от 30 марта 1952 года (А.Эйнштейн, Собрание научных трудов, Наука, Москва, 1967, т.4, с.567): ``Вы находите удивительным, что я говорю о познаваемости мира (в той мере, в какой мы имеем право говорить о таковой) как о чуде или о вечной загадке.
Ну что же, априори, следует ожидать хаотического мира, который невозможно познать с помощью мышления. Можно (или должно) было бы лишь ожидать, что этот мир лишь в той мере подчинен закону, в какой мы можем упорядочить его своим разумом. Это было бы упорядочение, подобное алфавитному упорядочению слов какого-нибудь языка. Напротив, упорядочение, вносимое, например, ньютоновской теорией гравитации, носит совсем иной характер. Хотя аксиомы этой теории и созданы человеком, успех этого предприятия предполагает существенную упорядоченность объективного мира, ожидать которую априори у нас нет никаких оснований. В этом и состоит ``чудо'', и чем дальше развиваются наши знания, тем волшебнее оно становится.
Позитивисты и профессиональные атеисты видят в этом уязвимое место, ибо они чувствуют себя счастливыми от сознания, что им не только удалось с успехом изгнать бога из этого мира, но и ``лишить этот мир чудес''. Любопытно, что мы должны довольствоваться признанием ``чуда'', ибо законных путей, чтобы выйти из положения у нас нет. (Курсив мой,-В.Л.) Я должен это особенно подчеркнуть, чтобы Вы не подумали, будто я, ослабев к старости, стал жертвой попов.'' (конец цитаты)
Очень характерное высказывание. Здесь, в основном, два пункта. Первое, признание существования настоящего ``космического чуда'', и, второе, несомненное понимание того, что из этого немедленно должно последовать признание существования Бога, но сделать это конечно нельзя, чтобы не стать ``жертвой попов''. Но и нельзя одновременно признать бесконечную сложность мира и успешную нами познаваемость (т.е. фактически само существование разума в бесконечно сложном мире) и не признать при этом существование Сверхразума -- научно открываемого Бога (Липунов, 1995). Если бы А. Эйнштейн хотя бы подозревал о парадоксе Циолковского, то ничего более естественного ему не нужно было и сделать.