Еще теплился на сетчатке вспыхиывющий звездами экран дисплея, еще помахивал ободранный собачий хвост, а он был уже далеко, за предеами старой московской квартиры. Он сидел в мяшком плюшевом кресле шинкансана, устало глядел как за окнами со скростью двести петьдесят километров в час убегали назад кочкообразные японские горы. Япония ему казалась гектаром болота увеличенным до размеров страны. Причем и влажность и темепература, масштабитовались соответственно. Его окружали аккуратно одетые с белыми воротничками раскосые лица. На электорнном табло пробегали сообщения о маршруте следования поезда. Носили чай-кофе, и всякую сладкую дребедень. Вдали на горизонте неподвижно стояла Фудзияма.
"Отчего здесь люди маленькие, а насекомые большие?", вертелся риторический вопрос.
Он повернулся и ему показалось, что он уже не в Японии, большой человек, а мелкое насекоме в горшке с комнатнми цветами. Вокруг теперь сидели русские люди, двоих он узнал сравзу - это был отце Серафим и манекнщица Катерина, и еще узнал Андрея, а вот коренастого Вениамина Семеновича ое видел впервый раз. Странно, что он не видит себя среди всей честной компании. Он оглянулся, позади сидели нищенка с мальчиком, мальчик хитро подмигнул и показал язык. А этих он узнал, но ему кажется, что еше кого-то не хватает.
-Куда едем, господа, - услышал он свой голос.
-В шунью, - раздался сзади голос Петьки Щеглова
-Куда? - удивился Воропаев.
-Шунья это по русски Чермашня в котороую Иван Карамазов ездил пока Смердяков папаньку пестиком... - начал разъяснять Петька
-Он шутит, - перебила Даша, - Мы едем медетировать в сад камней в будийском темпле.
-А кто же оплачивает такую дорогостоящую прогулку? - заволновался Воропаев.
-ЦРУ, - опять влез мальченка
-Ну тода ладно. Братцы вы потише, я посплю до Камакуры, а то всю ночь в самолете стюардессы чего изволите, чего изволите, Абрау Дюрсо...
Послышался могучий воропаевский храп.
-А я совсем не устала, - сказала Катерина, и вызываеще положила ногу на ногу.
Даша прикрыла мальчику глаза, а отец Серафим спросил:
-Почему нет с нами отца Серафима?
-Он уже этого дерьма нахлебался в молодости, - пояснил неизвестно откуда, появившейся доктор Михаил Антонович.
После слов доктора, они сразу очутилсь, на веранде перед садом камней, причем уже босиком. Больше всех переживал Воропаев:
-Братцы, я с этой работой, носки два дня не менял могут быть осложнения.
-Так не снимали бы своих сапог, - посоветовал Петька
-Как же можнос...
-Тсс - Даша приложила пальчик к губкам и села рядышком с ним.
-Ты сколько камней видишь Петька? - спросил Воропаев
-Все вижу - двеннадцать
-А как же идея непостижимости? - заволновался доктор.
-Так они ж узкоглазые, и поле зрения соответсвенно... не расчитано на нас.
-Татаро-монголы недоработали, - быстро схватывал Михаил Антонович -Я в прошлой жизни тут рядыгком был, на Сахалине.
-Понесла нелегкая... - возмутился Воропаев
-Точно, потом локти кусал, - согласился Доктор.
-А мне кажется, еще кого-то не хватает. Снова он услышал свой голос, но на него никто не обратил внимания.
-Смотрите какие бороздки ровные, - показала Даша на приглаженное пространство крытое гравием.
-Аккуратисты, - прокомментрировал Воропаев
-А я знаю отчего у них место медитации так устроено - догадался Андрей
-Почему, - спросили все хором кроме Петьки.
-Понятно, если бы они в пустынях жили, то поклонялись бы каждому саксаулу. У низ же тут от этой растительности места живого нет.
-Не понимаю зачем мы такую даль пехали, - вдруг сказал Петька филосовски глядя на бесконечные серые полосы.
Все насторожилсь.
-Мы сами сад камней, - многозначительно изрек мальчик
-Как эта? - возмутился Воропаев
-Мы всегда одного камня не видим - себя.
-А я вся взмокла, - сказала Катерина, - и сбросив платье выбежала, в сад.
-Ну а это как нызывается! - возмутился доктор.
-Ничего, - успокоил Петька - Это для японцев как роза Будды: просто есть все.
-Не удобно как-то, - сказал Воропаев.
Она грациозно кружилась меж камней не замечая молчаливого укора служителей храма.
Ему вдруг стало действительно неудобно за эту выходку и он проснулся.
-Русскому человеку всегда неудобно... - донеслось из улетающего сна.
Он громко расхохотался, сначала весело, потом, по мере просыпания, уже как-то с надрывом, а после даже всхлипывая. Пес вылез из-под стала и беспокойно залаял. Сзади скрипя вилосипеднвми колесами въехал дряхлый старик в инвалидной коляске.
-Вадим, зачем нужно было притаскивать эту дворнягу? Я совершенно не могу уснуть.
-А я сплю хорошо, - возразил Вадим, - Сон даже видел, смешной.
-Про меня? - насторожился старик.
-Нет, тебя почему-то там и не было. -Вадим сам удивился. - Были всякие люди и даже не знакомые, а тебя не было.
-Потому что я для тебя - пустое место. - горько сказал старик.
-Начинается, - в сердцах сказал Вадим и попатался выйти из комнаты.
-Постой Вадим, поговори со мной, - старик ухватил его за руку, - мне как-то не по себе в последенее время. Наверное умру скоро.
Старик подрулил поближе.
-Разве я для тебя пустое место?
Вадим взмахнул руками.
-Пустое место, пустое место, да что ты знаешь о пустоте? Вот ты говоришь пустое место, что это значит? Пустое место где? В квартире? В Москве? В галактике? Где оно твое место?
Старик поморщился от крика:
-В твоей душе.
Вадим едко усмехнулся.
-В моей душе? Ты помнишь дедовский чулан на даче? Когда дед умер из него все вынесли и поделили, не оставили там ничего. Вот так же и в моей душе как в том чулане - пустота, следовательно ты претендуешь на весь чулан. Не слишком ли ты много хочешь? Разве тебе не хватает своего пустого чулана?
-Побойся Бога, ведь я тебе отец.
Вадим будт-то обрадовался:
-Про бога вспомнил, то есть про БОГА , - Вадим пытался голосом изобразить величие Бога, прислушиваясь к своему голосу и по привычке стал расшифровывать, - Бэ-О-Гэ, без отца говнеца, занятная получается абревиатура и со смыслом! Надо зпомниь, так о чем это мы, ах ну да о БОГЕ, которого вы целый век травили огнем и мечом, ну хорошо, что же атеисту и положено шарахнуться. Так вот, ваш как вы изволили выразиться, БОГ, сам-то от родителей отрекся да прямо на плошади перед всем честным народом, перед общественностью как выражались при вашей власти, и говорить с ними не стал, а пошел к ученикам. Так что извини, мне некогда.
-Да он же сын Божий, Бого-человек! - отец попытался восстать из кресла.
-А я просто бог.
-Ты с ума сошел!
-Вот именно сошел, спрыгнул как с подножки трамвая, а если бы остался в вашем уме то есть в вашем проржавешем трамвайчиеке ползущем вдоль давно изъезженных маршрутов, то точно спятил бы. А я спрыгнул, господа. - Вадим накинул куртку и скомандовал, - Умка за мной.